Пленный немецкий капитан признался, что его напугало и поразило то, что он видел с воздуха, со своего «Хейнкеля».
Вдоль рек, вдоль опушек бескрайних лесов, на, буграх и в лощинах с восхода И до захода солнца работает миллионная рать белорусского народа. Она, эта народная рать, готовит отпор фашистским полчищам. Она строит укрепления. Эти укрепления будут использованы частями действующей Красной Армии против озверелого врага.
Свое вторжение на советскую землю фашистские изверги отметили зверствами, равных которым не знает история человечества. Орды Атиллы и Тамерлана, «святые» отцы инквизиции, заплечные мастера тевтонского и других немецких рыцарских орденов — все они с их кровавыми делами и в сравнение не могут итти с гитлеровскими палачами и их злодеяниями.
Человечество, которое живет и мыслит, никогда не забудет, никогда не простит Гитлеру и его подручным этих злодеяний. Вот сухие, проверенные, страшные факты:
На рассвете 22 июня немецкие пушки прямой наводкой расстреляли мирные кварталы пограничного советского города Бреста.
Днями позже немецкие фашисты ворвались в санаторий Наркомздрава в Августове. Этот санаторий был создан советской властью для отдыха, для лечения рабочих, колхозников и советской интеллигенции Белоруссии. Немецкие фашисты изнасиловали всех женщин, которые были в этом санатории. А потом изуродованные, избитые страдалицы были расстреляны. Сейчас на пепелище народной здравницы — обугленные трупы женщин, детей...
...Женщины, дети, старики отправились из города по шоссе на Могилев. Немецкие летчики расстреливали уходящих беззащитных людей. Скорбная и молчаливая текла по дорогам народная толпа. Для немецких летчиков это была отличная цель. По ней нельзя было промахнуться. И река народа, стала кровавой рекой. И дорога была усеяна трупами.
В захваченных селах и местечках Белоруссии немецкие фашисты расстреливали, насиловали, грабили белорусский народ. В Бегомльском районе жену советского работника изнасиловали, а потом посадили на штык. Тут же на глазах у потрясенного отца немецкие фашисты из пулеметов вели огонь по мальчику 14 лет. Который все же успел убежать и скрыться в ближайшем лесу. В Смолевичах фашисты согнали весь народ на площадь; тем временем солдаты бросились по пустым домам и начался неудержимый, страшный грабеж. В город Червень фашистская танковая группа вошла с красными флагами, выдавая себя за друзей. Когда навстречу вышли советские Люди, все они были тут же на месте, расстреляны из пушек и пулеметов.
Неисчислимы злодеяния фашистов.
И белорусский народ, придя в себя после внезапного и коварного нападения заклятого врага, ответил всенародной отечественной войной. Слова великого и родного Сталина глубоко запали в душу каждого советского патриота.
— К оружию! — несется гневный и пламенный призыв по городам и селам Белоруссии.
Все мы, советские люди, воспитаны и привыкли действовать организованно. И вот стихийное, всенародное движение отпора врагу выливается в организационные формы белорусского народного ополчения. По берегам рек, по опушкам лесов, на буграх и в лощинах — всюду, где возможно, белорусский народ готовит отпор врагу.
Это — на территории советских районов Белоруссии.
Но и за линией фронта, на землях, захваченных немецкими фашистами, разгорается пламя всенародной партизанской войны.
Переплывая многоводные реки, по горло переходя топкие болота, пробираясь между колоннами немецких танков, броневиков, и мотоциклов с пулеметами, советские белорусские патриоты держат связь с великой родиной, выполняют свой священный долг борьбы за честь, за свободу.
Они сообщают нам глубоко волнующие каждого советского человека известия.
В Березенском районе 4 июля партизанский отряд в 100 человек произвел нападение на немецкую мотопехоту, расположившуюся биваком в белорусском селении и занявшуюся, по обыкновению, грабежом. Сто пятьдесят фашистских грабителей было убито партизанами; остальные рассеяны.
Другой партизанский отряд устроил в лесу засаду. По дороге двигались танки противника. Партизаны залегли в густой траве и кустах близ самой дороги. Когда танки фашистов поравнялись с тем местом, где поджидали их партизаны навстречу полетели бутылки с горящим бензином. Восемнадцать немецких машин сгорело в этой беспримерной схватке.
Третий партизанский отряд взорвал мост на реке Птичь. Немецкие фашисты наткнулись здесь на меткий огонь партизан. Целый день партизаны сдерживали продвижение врага, подтянувшего сюда значительные силы.
В Несвижском районе крестьяне, пылающие огнем священной ненависти к немецким фашистам, разобрали железнодорожный путь, а рельсы утащили лошадьми в болото, в лес.
В Полоцком районе отряд в 65 смельчаков сжигает немецкие танки, расстреливает немецкую пехоту на дорогах и в селах. Секретарь Домбровского райкома партии тов. Гончаров вместе со всей своей парторганизацией устраивал одну засаду за другой, беспощадно уничтожая немецких насильников. Окруженная кольцом врагов, вся парторганизация билась до последнего и погибла в неравном бою смертью храбрых.
Партизаны, приходя в Совнарком и ЦК за помощью, сообщают, что в оккупированных районах власть немцев только там, где проходят фашистские танки, т. е. на дорогах, да и то не везде. Вчера мне рассказывал представитель пинских партизан, что в городе Пинске до сих пор власть наша, советская. Четыре дня тому назад три немецких танка ворвались в город Пинск. Фашисты не рассчитали, у них кончилось горючее. Танки остановились на площади. Пинские партизаны вмиг окружили немецкие машины. Ловкие и сильные удары кувалдами по стволам пулеметов, и фашисты уже не могут стрелять. Но их защищает броня. Как же добраться до них? Кряжистые пинские молотобойцы и кузнецы в десятки кувалд и молотов начали лупить по броне танков. Вскоре не выдержавшие этого своеобразного испытания грохотом немецкие фашисты сдались.
В одном из селений Пинского района немцы согнали население на так называемое собрание. Наглый обер-лейтенант на ломаном русском языке спрашивал:
— Какая власть нужна вам?
Народ молчал.
Обер-лейтенант, угрожая, уставился на одного старика:
— А тебе какая власть по душе?
— Да мне по душе такая власть, которая наше селение в покос оставит, — ответил старик уклончиво.
Больше никаких ответов немцы добиться не могли.
Вскоре немцы ушли, и старику, который ответил немецкому обер-лейтенанту, его ровесники — тоже старики надавали крепких подзатыльников:
— Как ты мог такую гадость оказать им, или тебе советская власть не мила?
Старик разрыдался:
— Вы же знаете, я настоящий советский патриот. Да ведь страх какой. Уставился он на меня. Думаю, вот расстреляет.
— Не хватило духу сказать за советскую власть, так просто помолчал бы, — продолжали стыдить его односельчане.
Единый и монолитный встал против заклятого врага своего белорусский народ. И немцы знают о неистребимой ненависти к ним всех белорусских людей.
В безудержной злобе они пытаются терроризировать белорусский народ. Над станцией Р. появились 26 немецких бомбардировщиков. Они прошли над путями низко на бреющем полете. Летчикам было очень хорошо видно, что на станции находился поезд с детьми и женщинами. Немецкие летчики развернулись и сбросили бомбы. Грохнули зловещие разрывы. Это было 8 июля, в жаркий день, когда благоухали поля.
Я участник четырех войн. Я перебираю в памяти эпизоды этих четырех войн. И я не знаю ни одного подобного этому — по неслыханному зверству, варварству...
И я думаю: до какой же степени боится немецкий фашизм советского народа, если женщины и дети для него враги, которых он стремится уничтожать!
На линии фронта грохочут залпы. Красная Армия громит врага.
За линией фронта, в тылу врага, пылают пожары, звенят выстрелы. Белорусские партизаны уничтожают фашистов.
Усилим же отпор! Усилим борьбу! Наше, дело правое, победа будет за нами!
Вл. СТАВСКИЙ.
Действующая армия. 10 июля.