В селах Ставрополья народ бывалый, стреляный. Отношение в войне здесь профессионально деловое, спокойное, рассудительное. Слово «фронт» — самое обиходное слово, не способное смутить кого-либо своих новым, звучанием. В местной географии сплошь и рядом применяются боевые обозначения: «Лучшая озимка — за кугутянскими окопами». «Просо — под Кевсалинскии фронтом». «Выпаса наши, идут от старых окопов до МТФ, а люцерна. Заслона до Шляха»... Фронтом здесь, было каждое село, каждая улица в селе.
Вчерашний пограничник, младший командир Иван Мальцев прислал отцу письмо с Бессарабского фронта.
«...Ну вот, дорогой мой папаня, Федот Сергеевич, и тут у нас дело. Когда мы побили финнов, ты говорил, что это не дюже какой важный враг, а ты бил немцев на Украине, так это да. Ну и я их тоже бью подходяще. Набили мы столько, как глянул я, — лежат, понакатано поболе чем арбузов на бахчах. Били мы пять часов без передыху, а потом подошли наши части, так аж удивились...».
Перечитывает Федот Сергеевич письмо в кругу колхозников и удостоверяет:
— Теперь я и сам скажу: выломался из Ивана пулеметчик не хуже меня. Мы, бывало...
Но слушать о том, что бывало, некогда — обеденные перерывы в колхозе коротки. Жизнь идет торопливо, напряженно. Хлеб собран. Уходившие на фронт строго приказывали убирать военными темпами. Полевод, колхозный агротехник Иван Иванович Хватков перед уходом на войну за ночь переверстал план уборки так, что убыль, в людском составе оказалась будто бы в незаметной, но при условии, что ни одна душа не будет отлынивать от дела. Тезка Хваткова Иван Иванович. Кузьминов, лучший из бригадиров, перед уходом вывел на поле своего преемника, Василия Майбороду.
— Скажи, Май, на-глаз, сколько даст эта клетка?
Майборода определил: озимка даст пудов примерно сто восемьдесят с гектара.
— Правильно. Так и отпишешь мне, что взял тридцать центнеров. Меньше войдет, значит — бригадир ты никакой.
На митинге председатель колхоза Михаил Иванович Зиборов дал слово старого красногвардейца, что в эту осень колхоз не потеряет ни зерна.
Председатель исполкома сельсовета Дарья Антоновна Зиберова говорила, ударяя себя ладонями по плечам:
— Вы знаете, что у меня спина шомполами исполосована, отца засекли, муж лег в бою, первенького ребенка, застрелили. Ну и знаете вы тоже, как мы умеем платить за кровь свою. Старший мой — Александр, краснофлотец, уже бьется с фашистской нечистью. Мы бились дома, на-близях, семьями, дворами бились. После войны я и Зиберов собрали детей — он своих, я своих, из двух семей одну сделали. А спючитай-ка, сколько мы вырастили бойцов, работников, работниц. И все мы умеем владеть оружием. Мы нюхали порох. Нас войной не запугаешь... А завтра с зарей все до единого — на уборку!
Обязательства были приняты большие. Колхоз «За пятилетку» села Кугуты, Петровского района, по местным условиям — не из крупных: он имеет всего одну тысячу гектаров колосовых. Урожай в среднем определился по сто пудов с гектара. Сто тысяч пудов, сто вагонов зерна для малого колхоза — задача большая.
Из МТС пришли три комбайна, стали на участках трех бригад. В третью бригаду, в Майбороде, подкатил комбайн № 16. На нем старейший из комбайнеров Константиновской МТС Григорий Дуппа. В бригаде 380 гектаров пшеницы, овса и ячменя, Дуппа сказал, что управится один.
Майборода вошел в пшеницу, только голова виднеется над колосьями. Он вырвал с корнем охапку пшеницы, скрутил ее жгутом.
— Вам еще рано работать, товарищ Дуппа, смотрите, какая солома, запутает машину, не промолотит. Вам надо подождать. Пока пустим лобогрейки.
Вышли четыре бригадных косилки — три конных и одна бычья. С первого же круга взмокли косари, — тяжел, ой, тяжел хлеб! Валки ложатся чуть не вплотную один в другому. Весь хлеб надо связать в снопы. За каждой косилкой стали десять колхозниц.
На Ставрополье не любят вязать хлеб, — слишком его много, и колхозницы ежегодно под всякими предлогами увиливают от этой работы. Многие совсем не умели вязать.
Теперь поднялись старухи, мастерицы вязки, показали, как это делается.
К концу дня девушки в косынках, пропотевших насквозь — хоть выжми, работали не хуже старых вязальщиц Пелагеи Сараевой и Пелагеи Тарасовой, а они — на красной доске.
К Дарье Антоновне приехали в гости из города дочь и зять. Встреча произошла в поле. Здесь они и закрепились вязальщиками и возчиками до конца уборочной. К Тарасу Воробьеву приехал на каникулы, сын учитель Михаил Тарасович. Сегодня, он — стахановец уборки. Местные учителя Елизавета Михайловна Леонтович, Клавдия Лукьяновна Сараева, Полина Даниловна Егорова вышли с отрядами школьников таскать снопы. Больше они не возвращались в село. Не на субботник, не на воскресник они пришли, а на уборку ста тысяч пудов зерна, Они стали отличными вязальщицами.
Из конторы по наряду пришел пом. бухгалтера Алексей Лагутин, с дальних выпасов, передав отару подпаскам, пришел, чабан Михаил Щепетев. Со станции пришла жена железнодорожника Мария Воропаева. Много нового народу влилось в бригады, сегодня новичков не найти, не узнать среди других: они научились работать и не уйдут отсюда, пока сто тысяч пудов зерна не будет ссыпано в колхозные закрома и на элеватор. Хлеб дозревает не быстро, по утрам сильные росы. Вязальщицам благодать. Комбайнер Дуппа нервничает: почти сто гектаров срезал Майборода лобогрейками, связал в снопы, выстроил целый город суслонов. Конными граблями зачистил поле. И все это за три дня. Только после этого вступил Дуппа. С ним, конечно, никто не может равняться...
В первые дни войны у многих была скрытая тревога — хватит ли рабочей силы?
Ее хватило. Даже колхозный кирпичный завод не остановился. Там Алексей Минаевич Воробьев готовится к обжигу семидесяти тысяч сырца для Дома культуры.
Не была запланирована рабочая сила только на достройку мостовой по главной улице села Кугуты. Нанятые специалисты, каменщики решили было уезжать домой. Пришла к ним старуха Ульяна Никаноровна Белых:
— Подождите трошки. Я писала сыну. Красный Флот, что село у нас теперь как город. Выходит, я зря это писала? Не уходите, будет вам подсобная бригада.
Она обошла хаты и огороды, вывела на улицу своих подружек — Надежду Филипповну Сюсюкину, Атафью Сергеевну Белых и еще с пяток старух. Они взялись за лопаты, носилки, трамбовки. Мостовая строится с маленьким отставанием от графика. Сегодня председатель колхоза Зиберов привез из районного центра мануфактуру, добрые тюки, всего на тридцать тысяч рублей.
— Премия за перевыполнение плана по сдаче шерсти колхозам.
Кому не хочется покопаться в ярких ситцах, сатине, шелке? Никто, однако, не пришел. В. бригадах сказали: некогда, после...
— Как железные, стали люди, — утверждает Майборода.
В этом молчаливом упорстве — гнев народа, его жгучая ненависть к фашистским стервятникам, осмелившимся занести сапог над рубежами великой советской земли.
«Бей, и еще бей, и еще бей, пока, мокро будет, как от жабы давленой, — написал в ответном письме сыну старый боец Федот Мальцев. А хлеб вышел у нас обыкновенный, по сто пудов на круг, как и при тебе было. Уж пять лет берем почти одинаково. Сена были добрые, и степные и также люцерна. Запастись на полтора года, с грубыми будет на два... Уборка идет военными темпами, и зерно доброе, хотя местами и был захват, ну без этого не обойдется...».
Спокойно работают села, где знают, что такое война, где все умеют драться не на живот, а на смерть, драться и побеждать.
И. ЕГОРОВ.
с. Кугуты,
Орджоникидзевского края.