Никто из его друзей и не подозревал за ним такой прыти. Кто бы мог подумать, что маленький веснущатый тамбовец с лукавыми голубыми глазками сумеет примениться в неприветливой, заполярной природе не хуже любого местного старожила.
Началось с того, что он поразил всех своим умением разжигать костры. Было это утром, когда после утомительного ночного марша их часть остановилась на отдых. Погода — хуже не придумаешь. Если накануне вокруг еще лежал снег и мороз сковывал воду, то к этому времени оттепель преобразила окрестности. Все покрылось скользким, мокрым ледком — и деревья, и камни, и земля. Место было скалистое. Растительность чахлая — одни только карликовые березки с нежнорозовой сырой корой. Бойцы бросились разжигать костры, но те лишь чадили, дымили и затем гасли, мигая крохотными искорками. Сырость душила их. А Мирошников не торопился. Он переходил от деревца к деревцу и, нагибаясь, откидывал от корневищ мох, затем штыком отделял нижнюю, самую сухую часть березовой коры. Когда он набил все карманы тонкими колечками бересты, он принялся за устройство костра. Он взял те же материалы, что и бойцы, — сырой хворост и кряжистые стволы срубленных лопатами березок, но положил он их не как попало, а шатром и притом на очищенную ото льда землю, в середину сунул бересту. Чиркнула спичка, и от сырого костра повалил пар. Казалось, что его постигнет общая участь, но нет, береста дала сильный жар. Он накапливался под шатром, и скоро сквозь черную ломаную решетку хвороста стала ясно видна огненная сердцевина. Сырость была побеждена.
Когда бойцы пообжились, настроили землянок и блиндажей, Мирошников еще раз удивил, всех своей хозяйственной сметкой. В землянках бойцы выложили печурки, но отапливаться приходилось только ночью. Днем финны не позволяли — по дымкам из минометов лупили, ну, а у Мирошникова работа такая: ночью он в разведке, днем — обогреться, отоспаться нужно. Пришлось ему хитрить. Полдня трудился он над сооружением трубы для отвода дыма. Он подвел ее к обрыву с таким расчетом, чтобы ветер не давал дыму подниматься, а гнал его книзу и развеивал по оврагу. Так оно и получилось. Во-всю топил Мирошников печурку и спал мирным сном. А финны злились, они чувствовали запах тепловатого горького дыма, но, не видя цели, не знали, куда им стрелять, и тогда, заинтригованные, решили они ночью наведаться, посмотреть, что это за хитрости, там у русских. Ну, и в первую ночь доставили нашим дозорным некоторые хлопоты. Во вторую ночь Мирошников приготовил им соответствующую встречу: на всех тропках, идущих с финской стороны, поставил он сигнал — хлопушки. Финны пошли и задели ногами за веревки, протянутые между кустами, сорвались специально укрепленные доски, ударили друг о друга, словно в ладоши: в ночной тишине это прозвучало как гром.
Вот он каков, этот тамбовец Мирошников. Напрасно было бы искать на его задорном краснощеком лице следов какого-нибудь торжества или чувства превосходства. Нет, он делал все запросто, походя; это ведь является свойством его русской стойкой натуры — бороться и применяться к любым условиям жизни, чтобы взять верх над врагом.
Вл. КУРОЧКИН,
спец. корреспондент «Известий».
ДЕЙСТВУЮЩАЯ АРМИЯ, 31 октября.