Наши бомбардировщики были в глубоком тылу противника, когда с земли ударила зенитка. Но снаряды не долетали. Дело, было ночью. Мы приближались к цели.
Далеко внизу мне удалось отыскать отличный ориентир — реку. Слабый отблеск воды дал возможность прицелиться. Включен электросбрасыватель. В багровом свете разрывов я увидел слабые очертания строений военного об'екта, который нам приказано было разбомбить. Значит, задание выполнено...
Следующий полет был совершен днем. Нам приказали разбомбить вражескую танковую колонну. Сведения разведки оказались точными: на дороге у опушки леса мы обнаружили немецкие танки и разбомбили их. Несколько бомб, упавших в лес, вызвали сильный взрыв. Вероятно, мы попали в склад горючего или боеприпасов.
Как только мы отбомбились, налетели немецкие истребители. Их было не менее 15. Несколько вышло вперед с намерением повести лобовую атаку. Наши бомбардировщики встретили фашистов пулеметным огнем. Стрелок-радист Смирнов, опытный, уже побывавший в боях воздушный стрелок, бил по врагам короткими, но меткими очередями. Вот один истребитель уже кувырком полетел к земле.
От Смирнова не отставал в стрельбе и молодой стрелок-радист комсомолец Беловал, работавший на другом самолете. Самолет, на котором находился Беловал, впервые участвовавший в боях, пилотировал заместитель командира подразделения по политической части старший политрук Догадин. Это храбрый, опытный летчик-орденоносец, громивший белофиннов. Молодой стрелок-радист Дмитрий Беловал оказался достойным помощником своего боевого командира. Он сбил фашистский истребитель и, будучи ранен, продолжал вести огонь, пока потеря крови не лишила его сил. Ранили и стрелка-радиста Смирнова. Но он продолжал стрелять.
Бой длился десять минут. Двумя нашими бомбардировщиками были сбиты 3 фашистских истребителя. Машина старшего политрука Догадина, попав под сильный огонь, получила наибольшие повреждения. Вторая машина отделалась легкими пробоинами. Прилетев к своему аэродрому, Догадин никак не мог выпустить левую ногу шасси. Поджать правую, чтобы сесть с убранными шасси, тоже оказалось невозможным. С аэродрома, затаив дыхание, следили за посадкой. Догадин посадил машину на единственное колесо! Мы осмотрели самолет и поразились: старший политрук сумел прилететь на нем, несмотря на то, что в корпусе машины оказалось до 200 пробоин.
Капитан В. ШВЕДОВСКИЙ.
Действующая армия.