По штреку шагают два старых горняка: Семен Аверьянович Трощенко и Степан Иванович Юсим. Идут неторопливо, степенно. Возраст у них уже не такой, чтобы легко преодолевать крутой под'ем. Старики молчат. Каждый думает свою думу. Но мысли их об одном и том же: о родине, о ее благополучии. Вместе слушали они речь товарища Сталина, вместе впитывали в себя каждое слово вождя.
Старики молча проходят на шахтный двор, садятся в клеть и поднимаются на-гора. Трощенко работает в бригаде Юсима. Они заняты на проходке бремсберга. Виртуозные крепильщики, старики завоевали на шахте первое место среди бригад, работающих на проходке.
— Вот так пенсионеры! — с уважением говорят о стариках на шахте.
И в самом деле, даром, что каждый из них почти полвека провел в шахте и давно находится на пенсии, а таких мастеров трудно сыскать.
В нарядной шумно. Кругом слышатся разговоры о войне, о боевых эпизодах, героях — наших летчиках, танкистах, пехотинцах. На деревянном помосте, стоящем у стены, появляется заведующий шахтой № 30 тов. Носов. Сразу становится тихо. Начинается митинг, посвященный организации народного ополчения. Парторг шахты тов. Стрельников просто и волнующе говорит о великом почине трудящихся Москвы и Ленинграда.
— Кто просит слова? — спрашивает председатель митинга тов. Носов. Тотчас поднимается несколько рук. На помост взбирается высокий широкоплечий горняк. Он держит в руках лампочку и топор. Это крепильщик Иван Петрович Щеглов. Еще недавно он был слесарем на поверхности, а теперь перешел на подземную работу. Большевик Щеглов первым просит записать его в народное ополчение. Вокруг помоста стало тесно. В нарядную набилось много людей. Каждому хочется внести свою фамилию в список первых ополченцев вооруженного советского народа.
Молодой горняк Кирилл Шарашкин говорит:
— Горняки — первые люди в труде. Будем первыми и в бою с фашистскими бандами. Запишите меня в ополчение.
Моложавый шахтер подходит в записывающему в народное ополчение начальнику штаба МПВО тов. Пащенко:
— Пиши, Голубятнаков Николай Михайлович, забойщик участка вентиляции.
Пащенко поднимает голову:
— Голубятников? С удовольствием запишу.
Голубятников улыбается. На шахте он стал известным человеком совсем недавно, в первые дни войны, когда заменил двух ушедших на Фронт товарищей. Теперь Николай Михайлович один обслуживает три смены, значительно перевыполняя тройную норму.
— Я кончил курсы инструкторов стрелкового спорта, — говорит Голубятников окружившим его горнякам. Так что не только сам сумею стрелять в фашистскую сволочь, но и товарищей обучу.
Записывается Иван Борисович Хохлов, начальник участка движения, участник гражданкой войны.
— Я военного дела, ребята, не забыл, замечает Хохлов. — Из винтовки бью без промаха. Могу и из пулемета.
Сколько среди горняков оказалось военных людей!
Десятки людей толпятся у столика, за которым производится запись. Среди них можно увидеть и знатных горняков шахты, и совсем молодых шахтеров, лишь недавно начавших свой трудовой путь. Здесь начальник передового участка № 1 тов. Суворов, горный мастер тов. Желудков, крепильщик тов. Брызгунов и многие другие.
... По зову великого Сталина встает вооруженный советский народ. Донецкие горняки, вписавшие немало героических страниц в историю гражданской войны, снова готовы к бою.
А. ФАРОВ.
г. Сталино.